Переадресация звонков и SMS

– Сынок, купи яблоки, свои, домашние, не сморщенные.

Именно это “не окропление” заставило Александра остановиться и оглянуться назад. Так всегда говорила его бабушка в далеком детстве: не сыпать, а посыпать.

Он подошел к прилавку и ответил: “Нет, не посыпано. “.

Старуха с грудой яблок оживилась и начала что-то быстро лепетать:

– Не посыпанные, не разбросанные, с моего собственного дерева в саду в этом году яблони дали урожай больше, чем когда-либо прежде. Он не такой большой, как те, что вы покупаете, они импортируются Бог знает откуда, и в них больше яда, чем в яблоках. А это наши, местные, – ее руки ловко перебирали яблоки и показывали покупателю товар со всех сторон, – они пахнут яблоками, они вкусные, вы должны их попробовать. Смотри, смотри, смотри, – радостно продолжала она, протягивая яблоко с небольшим коричневатым пятном, – смотри, даже червяк может его съесть, потому что оно не посыпано.

При этих словах Александр невольно засмеялся:

– Так они все черви?

– Нет, – пожилая женщина удивленно отдернула руку с яблоком, – смотрите, они все целы, это было одно из них, я его упустила. Ну, червь его ест, так что для человека он безвреден, я же говорю, его не посыпают.

Алекс просто проходил через вечерний рынок по дороге домой, срезая угол по пути. Тем не менее, что-то во внешности этой бабушки, в ее манере говорить, в том, как она заворожила его правдой своих слов, напомнило ему его собственную бабушку. Волна давно забытого чувства наполнила грудь Сашки, и ему захотелось сделать что-нибудь хорошее для старушки, торгующей на рынке. Поэтому, не торгуясь, он купил два килограмма яблок, сам не зная зачем, сказав, что дома заболел сын (он вообще слаб здоровьем), кашляет, а жена беременна, и что, наверное, им будет полезно не есть моченые яблоки. Он поделился с этим незнакомцем самым сокровенным, что его вообще мучило, сам не зная почему.

Бабушка вздыхала, охала и качала головой, говоря, что старики здоровее молодых, потому что как в наше время в городах может быть доступна еда? Все химикаты присутствуют, и сам воздух тяжелый и нездоровый. Он кивнул и согласился. Вдруг бабушка схватила его за руку, когда он уже собирался уходить:

– Слушай, приходи сюда завтра, я принесу тебе сушеный лайм и банку малины, перетертой с сахаром – первое, что нужно при простуде. Я принесу их, а вы приходите завтра.

Александр шел домой с яблоками, улыбаясь и чувствуя себя так же хорошо, как в детстве, когда бабушка гладила его по голове своей грубой, покрытой рубцами рукой и говорила: “Все будет хорошо, Сашоку, все будет хорошо.

***

Сашка не знал своих родителей. Его бабушка сказала, что не знает его отца, а его мать ее мать была глупой. Однажды она привезла его домой из города, завернув в одеяло, и увезла. Она обещала вернуть его, как только он наладит свою жизнь, но так и не вернулась.

Саша любила свою бабушку. Когда зимними вечерами она тяжело вздыхала, вспоминая потерянную дочь, она прижимала голову внука к своей груди и целовала его макушку:

– Не плачь, бабушка. Даже когда я стану старше, я никогда не оставлю тебя, я всегда буду жить с тобой. Ты веришь мне?

– Хочу, Сашок, хочу, – улыбнулась бабушка сквозь слезы.

А когда Сашке было двенадцать лет, умерла его бабушка. Так он оказался в интернате. Похоже, бабушкин дом продали какие-то родственники (когда он жил с ней, ему казалось, что он один на свете, но когда дело дошло до наследства, претендентов оказалось много).

В детском доме людям не нужно выслушивать все “прелести” пребывания в таком учреждении, и те, кто там не жил, тоже этого совершенно не поймут. Но Сашка не сломался и не пошел по ложному пути. Отслужив в вооруженных силах, он получил профессию. А вот с девушками не сложилось. Сашка был высоким, спортивным, симпатичным парнем, но подружки исчезли из его жизни, когда узнали, что он осиротел. Он был счастлив, как самый близкий человек, когда пять лет назад наткнулся на Свету в супермаркете (они воспитывались в одном детском доме). Света тоже была очень рада встрече с ним. Через полгода они поженились, родился сын, а сейчас они ждут дочку. В основном жизнь налаживалась.

***

Свет, я купил на рынке яблоко для вас с Денисом, не рассыпчатое, – ответил он, передавая пакет жене.

Святая, которая с рождения воспитывалась в приюте, выпустила из уст все эти эпитеты. Она вымыла яблоки, положила их в большую миску и поставила на стол. Через полчаса в комнате пахло яблоками.

– Смотри, какие вкусные яблоки и как они пахнут”, – сказала Света, поедая их вместе с сыном.

– Так по-домашнему, не разбрызгивая ….

В ту ночь Александру приснилась его бабушка. Она погладила его по голове, улыбнулась и что-то сказала. Саша не мог разобрать слов, но это было неважно, он и так знал, что она говорит что-то хорошее, доброе, любящее. От него пахло покоем и счастьем, забытым счастьем детства.

Сон был безжалостно прерван звонком будильника.

Весь день на работе Александр был сам не свой. Смутная тоска грызла его душу, к горлу периодически подкатывал комок. По дороге домой он поймал себя на мысли, что очень хочет снова увидеть ту бабушку с яблоками на рынке.

***

Старуха Евдокия Степановна (так звали продавщицу яблок) ходила по двору, тяжело вздыхая, снова и снова вытирая слезы с глаз. Ее старший сын уже давно погиб при исполнении служебных обязанностей (он был пожарным). Ее младшая дочь, красивая и умная, вышла замуж за африканца, когда училась в средней школе в столице, и уехала в теплый климат с бананами и ананасами. Ее покойный муж был в ярости и долго плевался. А как же она? Она просто плакала, предвкушая, что больше никогда не увидит свою девочку. Так она и сделала. Пока был жив ее муж, была жива и она. Что она могла сделать, если жизнь была такой? Когда два года назад умер ее муж, у Евдоки Степановны погас свет. Она жила скорее по привычке, прося Бога поскорее привести ее в царство мира.

Молодой человек, купивший вчера яблоки, осквернил ее душу. Он был незнакомцем, но говорил с ней так хорошо, что не отверг ее…… Что-то было в его глазах… намек на грусть, на боль, она почувствовала это сразу. Ее материнский инстинкт вмешался в его слова: “Приходи завтра, я принесу тебе сушеную липу и банку малины с сахаром – первое, что нужно делать при простуде. Так и сделаю, приходите завтра.

Заворачивая банку малинового варенья в кусок газеты, Евдокия Степановна неосознанно улыбалась, размышляя, что еще принести этому парню и его семье. Ее желанием было порадовать его и, конечно, еще немного пообщаться, как это было вчера.

***

Евдокия Степановна перешла в соседний ряд у прилавка, заменив свою вчерашнюю. Она разложила кучу яблок и все свое внимание уделила прохожим, чтобы не пропустить их.

Был большой возврат с работы. В этот момент Евдокия Степановна нервничала все больше и больше. “Какая же она старая дура, сама себе сказки придумывает. почему он должен слушать и верить чужой бабке”, – раздраженно думала она, а глаза все искали и искали в толпе знакомый силуэт.

Александр не придал значения тому, что вчера бабка говорила о липе и малиновом варенье. Он подумал: “Эти базарные бабушки скажут что угодно, лишь бы продать свой товар”. – “А что, если она действительно придет? Ее внешний вид не отражал опыт бойкой торговки. Она показала ему червяка. Какая у нее идея!” – улыбнулся он, вспомнив лицо бабушки, с каким жаром она говорила о червяке. “Эх, да что тут такого, я все равно пройдусь по рынку, посмотрю, может найду. “.

Саша подошел к той части рынка, где вчера была женщина с яблоками, обошел прилавок, ни одной женщины в поле зрения. “Ах ты, дурачок, обманули тебя, как маленького ребенка, слава богу, что я не был настолько глуп, чтобы хвастаться перед Светкой обещанной мне вчера малиной. Настроение мгновенно испортилось, не глядя по сторонам, Саша прибавил скорость.

Он увидел, что бабушка с предыдущего дня спешит к нему, когда он кричал. “Жди здесь, я здесь”, – сказал громкий голос.

Она радостно схватила себя за локоть, потянула его и безостановочно болтала:

– Место было занято, я сидела рядом, боялась, что пропущу, думала, придешь ли ты. Моя бабушка принесла все, что у нее было, и я беспокоилась, что, может быть, он ей не верит.

Бабушка продолжала “лепетать” и “лепетать”, но Александр не слушал этих слов, на мгновение он перенесся душой в дни своего детства. Эта манера говорить, отдельные слова, мимика, движения рук, взгляд, в котором таилось желание угодить мужчине своими действиями, так сильно напомнили ему его собственную бабушку.

Он спросил, сколько он должен, а Евдокия Степановна развела руками, сказав, что готовит это для себя и что это надо принимать как угощение. Более того, она сказала, что малина у нее не своего сорта, а маминого, которая не такая крупная и красивая на вид, зато настоящая, ароматная и очень полезная. Кроме малины, Сашка помнил бабушкину картошку, ее запах и вкус. Их желтые внутренности так аппетитно смотрелись на тарелке, а на вкус они были бесподобны. Это была первая картошка, которую он ел после смерти бабушки.

– У вас внутри желтый картофель? – перебила старуха.

– Есть желтки и белки, те, которые хорошо варятся, и те, которые трудно приготовить в супе.

Когда я был ребенком, моя бабушка всегда пекла для меня желтое печенье, – размышляет Александр.

– Дорогая, завтра суббота, у меня выходной. А вы приезжайте ко мне в деревню и сами посмотрите, сколько у меня картошки, у меня ее гораздо больше… Я уже стар, с трудом могу таскать сумки, но вы молоды, это недалеко, всего сорок минут на электричке. Ну же, я не причиню тебе вреда…

И Сашка пошел. Вместо картошки он тоскует по теплу своего детства.

***

Прошло уже два года.

– Наташа, а печенье свежее? второй раз обеспокоенно спросила Евдокия Степановна.

Дорогая моя, как я тебе уже говорила, мы привезли его вчера, так что же ты стала, ей-богу, как ребенок? – ответила продавщица.

– Завтра к нам в гости приедут дети и внуки, так что я спрошу. Дайте мне один на пробу.

– Слушай, Степановна сумасшедшая, – шептались люди в очереди, – она нашла каких-то нищебродов, пускает их к себе, прошлое лето Светка с детьми все лето на спине просидела. Думаю, им понравилось, и они вернутся.

– О, расскажите мне об этом. Незнакомые люди, они разорвут вас в клочья, а то и по голове ударят. Василий был покойным владельцем. Когда я сказал ей, сколько раз, она пожала плечами.

Взвесьте меня на фунт, пожалуйста.

– Ну, наконец-то”, – выдохнули женщины позади меня. – Вы не тех людей кормите, Степановна.

Евдокия Степановна спокойно шла к дому и улыбалась. О чем можно было говорить? Это были просто сплетни. Родственники или не родственники – какая разница? Где эти родственники? Они не вспоминали о ней столько лет. Но Саша и Света помогают ей, и дело не в помощи…

– Саша, почему мы должны ждать до завтра? Я уже собрал все свои вещи и подарки, мы успеем на последний поезд вовремя. Пойдемте, ладно? – Светлана позвала мужа, который вернулся с работы.

– Пап, пойдем к бабушке, пойдем, – сказал Дениска, – там курица, пирожки, вареники с вишнями… там хорошо.

” Баба!” – прыгала двухлетняя Леночка. “Я хочу к Бабе!”.

Александр посмотрел на свою семью, улыбнулся и помахал рукой:

– Вот он.

Время от времени дети выглядывали из окна поезда и кричали “Смотри, смотри, смотри!”, заметив что-то. Когда Саша и Света улыбались, они, казалось, ни о чем особенно не думали. Ведь это так здорово, когда есть бабушка и дедушка, которые всегда тебя ждут!